Умирающий свет - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– …потому что ты нужен ей, – слышалось ему. – Потому что ты обещал…

Рука не шевельнулась, кулак остался сжатым. Болезненное ощущение ледяного холода прошло, но рука онемела.

Тот, другой Дерк, молодой, принадлежавший Гвен, дал обещание. И она тоже обещала. Очень давно, на Авалоне. Старый мастер, высохший эмерелец, обладатель весьма незначительного дара и золотисто-рыжих волос, вырезал для них два камешка. Он «прочитал» Дерка т'Лариена, почувствовал всю глубину любви Дерка к его Джинни и вложил в маленький камешек столько от понятого им, сколько позволяли его псионические способности. Потом он сделал то же самое для Гвен. Затем влюбленные обменялись драгоценностями.

Идея принадлежала Дерку. «Все может измениться», – сказал он ей, цитируя древнее стихотворение. И тогда они дали друг другу обещание: «Пошли это напоминание, и я приду. Где бы я ни был (была), когда бы это ни случилось, что бы ни произошло между нами, я приду, и не буду ни о чем спрашивать».

Но она нарушила обещание. Спустя шесть месяцев после того, как она покинула его, Дерк послал ей говорящий камень. Гвен не ответила. После этого он не думал, что она может напомнить ему о его обещании. Но Гвен напомнила.

Неужели она действительно надеется, что он придет?

С глубокой печалью он осознавал, что тот человек, каким он был прежде, обязательно пришел бы – несмотря ни на что. И независимо от того, как сильно он ее ненавидел или насколько сильно любил. Но того глупца давным-давно нет в живых. Время и Гвен убили его.

И все же Дерк слышал то, что говорил ему камень, и вместе с незнакомой усталостью он снова испытывал прежние чувства. В конце концов Дерк поднял голову и подумал: «А может быть, и сейчас еще не поздно?»

Существует немало способов перемещения в космосе. При некоторых из них скорость движения больше скорости света, при других – меньше, но в любом случае этой скорости не хватает, и, по большому счету, человек перемещается медленно. Чтобы пересечь из конца в конец пространство, освоенное человечеством, нужно потратить большую часть жизни, а это пространство – разбросанные в космосе планеты, разделенные огромными расстояниями, – лишь небольшая часть галактики. Но Брак располагался сравнительно близко к Покрову и внешним планетам. Между ними летали торговые корабли, так что Дерк вполне мог воспользоваться одним из них.

Звездолет назывался «Ужас былых врагов», от Брака он направлялся к Таре, затем за Покров к Вулфхейму, затем к Кимдиссу и, наконец, к Уорлорну, и, хотя корабль летел со сверхсветовой скоростью, все путешествие заняло более трех стандартных месяцев. Дерк знал, что после Уорлорна корабль полетит к Верхнему Кавалаану, затем к Эмерелу и к Крайним Звездам, а затем повернет назад и повторит в обратном порядке свой скучный маршрут.

Космодром строился из расчета на прием двадцати кораблей в день, но теперь сюда прилетал, наверное, один звездолет в месяц. Большая часть космодрома, погруженная во мрак, была законсервирована и казалась заброшенной. «Ужас Былых Врагов» опустился на площадку в центре действующего сектора. По сравнению с ним маленькие частные корабли и полуразобранный тоберианский грузовоз казались еще меньше.

Работавшая в автоматическом режиме безлюдная секция вокзала была ярко освещена. Дерк быстро пересек ее и поспешил наружу, в темноту ночи, странной беззвездной ночи, привычной для обитателей планет Запокровья.

Они ждали его у главного выхода, как он и предполагал. По его просьбе капитан корабля послал сообщение, как только вывел корабль из сверхсветовой скорости в околопланетном пространстве.

Итак, Гвен Дельвано пришла его встретить, но была не одна. Когда Дерк вышел из здания вокзала, она негромко переговаривалась с мужчиной, стоявшим рядом с ней.

Дерк остановился у выхода, улыбнулся, насколько мог, беззаботно и поставил на землю свою легкую сумку.

– Привет, – тихо сказал он. – Я слышал, здесь Фестиваль.

Услышав его голос, она обернулась и рассмеялась так хорошо знакомым ему смехом.

– Нет, – ответила она, – ты опоздал лет на десять.

Дерк нахмурился и сокрушенно покачал головой.

– Черт возьми, – пробормотал он, потом улыбнулся.

Гвен быстро шагнула к нему, они обнялись. Незнакомец, с которым она разговаривала, остался стоять в стороне, бесстрастно наблюдая за ними.

Объятие было коротким. Как только Дерк коснулся ее плеч, она отстранилась. Они продолжали стоять очень близко, всматриваясь друг в друга, пытаясь понять, что сделали с ними годы.

Облик Гвен мало изменился, хотя она выглядела старше, и если что-то казалось другим, то, возможно, его просто подводила память. Ее большие зеленые глаза были не такими огромными и не столь зелеными, какими он их помнил, и она казалась немного выше ростом и, возможно, немного плотнее. Но она стояла близко и улыбалась прежней улыбкой, и прическа ее осталась прежней. Прекрасные черные волосы, чернее ночей Запокровья, струились по ее плечам блестящим потоком. Она была одета в свитер с высоким воротником и подпоясанные ремнем брюки из хамелеоновой ткани, которая в тот момент имела цвет ночи, голову ее украшала широкая лента, такая же, какую она носила обычно на Авалоне, а левую руку – браслет. Браслет был необычным: полоса серебра шириной во все запястье с вставками из желтовато-зеленого жадеита. Закатанный рукав свитера открывал его для всеобщего обозрения.

– Ты похудел, Дерк, – сказала она.

Он пожал плечами и сунул руки в карманы куртки.

– Может быть.

Он действительно сильно похудел, настолько, что выпирали кости, лишь плечи округлились из-за привычки сутулиться. Годы оставили свои следы. Голова поседела, тогда как раньше седина лишь слегка проглядывала в темных волосах, и теперь он носил их длинными, почти как Гвен, только у него волосы мелко вились.